Гидронимы Поурупья

Малахов Сергей Николаевич – к.и.н., доцент 
кафедры истории России Армавирской 
государственной педагогической академии (г. Армавир)

Топонимика бассейна р. Уруп всегда привлекала внимание кубанского краеведа М.Н. Ложкина; он был не только знатоком микротопонимии территории, которая была связана с Ильичёвским городищем, но всегда интересовался и глубоко знал малоизвестные народные названия возвышенностей, балок, речушек, урочищ, связанных с бассейном реки Уруп, справедливо видя в ономастике географических объектов важный исторический источник, который можно использовать и на уроках краеведения, и в более серьёзных научных изысканиях.

Обратимся к этимологии некоторых гидронимов Поурупья, которые, как нам представляется, обладая качеством исторического источника, могут пролить некоторый свет на этническую и хозяйственную историю древнего и средневекового населения верховьев реки Уруп.

Название главной реки этого микрорегиона – Уруп давно притягивает внимание топонимистов, языковедов, историков, краеведов и порождает различные версии его происхождения.

Река Уруп (адыг. Уарпэ, осет. Warypp / Warp >Уарп) часто встречается в адыгском нартовском эпосе (Гадагатль А.М. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. Майкоп, 1987. С. 222, 342). В адыгской топонимии это название не получило удовлетворительного истолкования. К.Х. Меретуков указывает, что название реки зафиксировано в адыгейском фольклоре как Уарпыжъ (Меретуков К.Х. Адыгейский топонимический словарь. М., 1990. С.199). Название состоит из двух компонентов – Уарп (э) и суффикса –жъ (ж) со значением ‘большой, огромный ’, и должно означать ‘ Уруп большой’, что больше подходит для главного русла реки, вероятно, в отличие от одноимённых более мелких притоков. Для сравнения отметим, что в адыгской гидронимии псидже/псыж имеет преимущественное значение как «река большая» и часто прилагается для обозначения Кубани (Коков Дж. Адыгская (черкесская) топонимия. Нальчик, 1974. С.245; ср.: Меретуков К.Х. Указ. соч. С.169). Но адыгские языки не позволяют с полной уверенностью этимологизировать первую часть гидронима – Уарп. Нельзя исключить предположения, что в основе названия Уарп / Уруп лежит древнетюркская лексема, давшая в чувашском языке форму существительного вар ‘долина, ложе реки, овраг’ и варан ‘долина, река’, а также глагол со значение вар ‘зарывать, рыть’(см.: Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. Вып.V. Чебоксары, 1930. С.20 – 22). Если следовать этой этимологии, то название Уарп имело в основе тюрк.*вар ‘долина, ложе реки’ + адыг. псы ‘вода, река’, превратившись затем в композитное слово Варпсы>Уарп(сы)>Уарп /Уруп. 

В осетинском нартовском эпосе топоформант Warp ‘Уруп’представлен чаще, чем в других национальных вариантах нартиады и используется в названиях горы («гора за Уарпом»), реки («Уарп»), крепости («крепость Уарыпп») и равнины («Уарпская равнина/степь»), что может косвенно указывать на локус обитания и места действия не только мифологических героев, но создателей и хранителей мифологических преданий. Ю.А. Дзиццойты предполагает, что название Уарп является модификацией древнеиранского этимона Warp/ Warypp/ Walypp и, возможно, отражает производную форму *vapr(i)ya /*varp(i)ya ‘ нечто относящееся к холму, к берегу реки’(Дзиццойты Ю.А. Нарты и их соседи. Географические и этнические названия в нартовском эпосе. Владикавказ, 1992. С.64,65), приводя при этом в доказательство сходные и неясные по этимологии гидронимы Верхнего Поднепровья – Вепрея, Выпря, Вопра, Вопренка, Вепренка, опираясь на толкования В.Н. Топорова и О.Н. Трубачёва (Топоров В.Н., Трубачёв О.Н. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. М., 1962. С.179,181).

Наконец, можно предложить ещё один вариант вероятного происхождения названия реки: в санскритском языке имеется слово vari ‘вода’(см.: Кочергина В.А. Санскритско-русский словарь / под ред. В. И. Кальянова. М., 2005. С. 577). Санскрит – древнеиндийский литературный язык, в его основе лежат восточные диалекты древнеиндийского языка, относящегося к индоарийской ветви арийской (иранодардаро-индийской) семьи языков, входящих в индоевропейскую языковую общность. Название реки Уруп может в первой части этого композитного гидронима восходить к лексеме *Vari- и в этом случае уже существовать во II-I тыс. до н.э. у кочевых племен Северного Кавказа эпохи бронзы. Древние индоевропейские и иранские варианты названия места, где протекала река, весьма близкие друг другу, были восприняты с XIII в. абазинами и адыгами, которые калькировали компонент var- / vari- в свои обозначения реки Уруп.

В конце XVIII в. от верховьев Урупа до Теберды расселялись абазины, а по Урупу находились абазинские округа Псилбариш и Кахтан (Гюльденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770 – 1773 гг. СПб., 2002. С. 295). 

В ногайском эпосе река Уруп упоминается как Орыптан (Сикалиев (Шейхалиев) А.И.-М. Ногайский героический эпос. Черкесск, 1994. С.85), что позволяет в ногайском гидрониме видеть композитное слово – Орып + тан, причём вторая половина гидронима восходит к иран. дану, авест. да:ну, осет. дон в значении ‘река’. Переход от формы дан к дон в осетинском языке произошёл в XIII веке. Старая, домонгольского периода, форма этого слова – дан отмечается в предгорьях Северного Кавказа, где обитали аланы, в названиях таких рек, как Савдан, Курандан, Хвасдан, Сагдан (Оранский И.М. Введение в иранскую филологию. М., 1960. С. 66). Эти данные позволяют более уверенно предполагать, что название Уруп/Орыптан уже существовало до XII в. и, вероятно, в ногайском языке, через половецко-кипчакский, в форме Орыптан отразился один из вариантов аланского названия реки Уруп.

Сохранение древнего названия Уруп, несмотря на смену в течение нескольких столетий различных этносов и языков на пространстве Поурупья, указывает на то, что эта смена происходила постепенно, культурная традиция не прерывалась катастрофически, «старое» население определённый период соприкасалось и соседствовало с этносами, которые относительно недавно расселялись в этом регионе, поэтому название реки дошло до нашего времени, сохранив, вероятно, древнеиранскую, а может быть, этого исключать нельзя – и индоевропейскую основу.

Правый приток Урупа – река Кува, как бы прикрывает с севера и востока подступы к Ильичёвскому средневековому городищу. Название в своей основе имеет адыгскую апеллятививную основу куу-, указывающую на глубину речного потока, с ассимиляцией названия, согласно русским гидронимическим обозначениям, оканчивающимся на –ва, что и привело к появлению на картах названия Кува. В кабардинском и черкесском (бесленеевский диалект) языках куу ‘глубокий’, псы куум хэс ‘глубоководный’, псы куу ‘глубокая река’, куууэ ‘глубоко’ (Русско-кабардинско-черкесский словарь / отв. ред. А.О. Шогенцуков. М., 1955. С.146). Возможно, лексема куууэ и стала основой для фиксации названия реки в форме Кува на русских военно-топографических картах. Но притоки Кувы получили для периода Кавказской войны характерные русские названия – балки Извещательная, Надзорная, Надёжная. 

Одно из ранних упоминаний Большого и Малого Тегиней, левых притоков Урупа, в русской историко-географической литературе относится к концу XVIII в. Иоганн Антон Гильденштедт, совершивший путешествие по Кавказу в 1770 – 1773 гг., сообщая сведения о реках бассейна Кубани, отмечает за «большой рекой Уарп» две речки: Кичи и Уллу Гигена – р. Малый и Большой Теген (Тегинь), притоки Урупа (Гюльденштедт И. А. Путешествие по Кавказу в 1770 – 1773 гг. СПб., 2002. С. 295). Гидроним входит в русскую географическую номенклатуру через ногайский язык, отражая исконно тюркоязычное обозначение этих притоков Урупа. Причём обозначения Теген /Тегинь на картах фиксируются в основном со второй половины XIX века, а до этого часто пишется Геген или Гиген. Это позволяет предлагать версию, что более раннее название притоков было Гэгэн, что в монг. обозначает «светлый», возможно, в названии отражалась степень незамутнённости воды, чистота водного потока. В качестве аналога можно привести название реки в Казахстане – Кегень < Кегень кол, этимологизируемое как монг. гэгэн – светлый + кол – протока, река = «светлая река» (Конкашпаев Г.К. Некоторые малопонятные географические названия в Казахстане // Вопросы географии Казахстана. Вып. 9. Алма-Ата, 1962).

Однако более вероятной представляется иная версия этимологии названия этих притоков, связанная с их гидрографическими особенностями. Эти мелкие и неторопливые притоки Урупа, часто уходят под землю в карстовые образования и вновь выходят в русле реки, образуя небольшие и неглубокие заводи, очень удобные как источники воды для стад мелкого и крупного рогатого скота, что не могли не отметить кочевники-скотоводы. Именно эта особенность и зафиксирована в названии. В казахском языке teges, tegene – ‘большая миска, чаша’ (Кайдаров А.Т. Структура односложных корней и основ в казахском языке. Алма-Ата, 1986. С.284), в карачаево-балкарском языке тегене – ‘корыто; колода, в которой месят тесто’, ит тегене – ‘лохань для кормления собак, миска’, суу тегене – ‘водопойная колода’ (Карачаево-балкарско-русский словарь /под ред. Э.Р. Тенишева и Х.И. Суюнчева. М.,1989. С.617), в языке крымских татар текне – ‘корыто для водопоя скота’ (Лезина И.Н. К вопросу о стратификации тюркских генотопонимов Крыма // Ономастика. Типология. Стратификация. М., 1988. С.160).

Для аналогии приведём примеры из южнославянских языков балканского, т.е. гористого региона, где было развито отгонное скотоводство. У сербов и болгар широко представлена топонимическая основа stub - : серб. цслав стубль ‘источник’, с.-хорв. стублина ‘колода, выдолбленное внутри бревно’, болг. cтубел ‘источник с водопойной колодой’. В восточнославянских языках соответствиями являются только гидронимы: Стубло, Стубла – приток р. Стыри, Стубла – приток р. Горыни, Стубелка – приток р. Стубли. (Меркулова В.А. Восточнославянские этимологии. I. // Этимология. 1979. М., 1981. С. 8 – 9). С точки зрения семантики здесь наблюдается единый комплекс ‘колода’ – ‘источник’. 

Название Теген / Тегени, вероятно, появилось и закрепилось за левыми притоками Урупа в с XI по XVI век, в период господства в этом регионе тюркоязычных кочевников: первоначально – половцев, а в последующем – кочевого населения Золотой Орды и ногайцев.



Источник: Вопросы истории Поурупья. Вып. I. Материалы научной конференции, посвящённой 50-летию открытия и изучения Ильичёвского городища как памятника средневековой археологии и церковной архитектуры / отв. ред. С.Н. Малахов; сост. С.Г. Немченко. Армавир, ст.Отрадная, 2012. – 234 с., илл.