Уже несколько лет  живёт у меня внутри очень давняя история – видимо, именно сейчас пришла пора о ней рассказать.  И это будет рассказ не только о судьбе одного человека, но и о тех, кто вошёл в его жизнь, а, значит,  и в мою, и, надеюсь, теперь и в вашу.

Занималась я родословной одной казачьей семьи, кропотливо соединяла известное, искала утраченное.  И возникло имя:

Иов Матвеевич Манойленко, казак Полтавской губ., Лохвицкого уезда, Носковской волости, с.Сенчанских-Скоробогаток, переехал со своей семьёй в Закубанье  на Урупскую линию не позднее 1886 года, всего у него было 7 детей (3 мальчика и 4 девочки).  И последние дети появились на свет уже на новом месте: Наталья – 13 августа 1886г. и Иоанн – 20 сентября 1889г. Иов позднее уже числится казаком станицы Передовой.

Мальчики учились в школе, осваивали казачью и воинскую науку, самый младший Иоанн попал на военную службу нижним чином 17 января 1911г., участвовал в сражениях I Мировой войны, дослужился до урядника 1-го Хопёрского полка, был награждён Георгиевскими крестами IV  степени  № 29298

- «За то, что 27.10.1914г., находясь в отдельной заставе у д. Славек, был окружен и обстрелян 2 немецкими эскадронами с 2 пулеметами, но, лихо и благополучно пробился к своему сторожевому охранению и, в течение 2-х часов, еще участвовал в отражении наступления противника на г. Конин и д. Вильков»; и III степени № 28362  «За боевые отличия».

Будучи старшим  урядником команды связи, был удостоен  Георгиевской медали 3 ст. № 7520 «За отличия, оказанные в делах против немцев на Северо-Западном фронте в бытность пребывания в 27 Армейском корпусе», награждён 18 ноября 1914 г.

За воинскую доблесть был направлен в Екатеринодарскую школу подготовки прапорщиков казачьих войск и выпущен вновь в действующую Армию 7 августа 1916г. младшим офицером Хопёрской запасной конной сотни.  Затем воевал на Западном фронте, в первые годы советской власти был репрессирован, далее следы его теряются.

У него родилось 3 детей, один из мальчиков умер  в 4 года от дифтерита, эпидемии в то время не миловали малышей. Последний сын Николай родился 1 мая 1915 года. Его жена  Агафья Ефимовна, в девичестве Черноусова,  (на фото - в центре, в белом платке) была из одного из самых зажиточных местных казачьих родов, именно в доме её родителей  и домах  4 –х её братьев в советское время были размещены 5 начальных школ станицы.

Коля Манойленко жил, как все дети, учился в школе, трудился по хозяйству и, когда подрос, в колхозе, и,  наверно, радовался, что в его день рождения праздновала Первомай и веселилась вся страна.

Женщине сложно одной справляться с большим хозяйством и детьми, а потому, как часто бывает на селе, она приняла в дом вдовца Ивана Михайловича Зайко с двумя дочерями и сыном. Так и жили вместе, появилось ещё 3 детей. И, видимо, дружно жили, потому что в военных и послевоенных  документах ближайшим родственником после смерти матери И.М.Зайко (Зайкин) значится, как отец (справа на фото). 

А когда пришло время и началась война, в одну из первых маршевых команд Армавирского военно-пересыльного пункта, когда призывались отслужившие действительную службу в Красной Армии и обученные, 26 июня 1941 года попал и Николай Иванович Манойленко.

А дальше, что было дальше?!

Домой Николай с войны не вернулся, единственное письмо отец и сёстры получили 17 июля 1941г., там было написано:

- Едем на поезде, скоро, уже скоро в бой.

В 1950 году 15 июня после долгих запросов пришло извещение от военкомата, что Николай Манойленко считается пропавшим  без вести с  июня 1943г. В Книге Памяти Краснодарского края, том 7 он значится пропавшим без вести в июле 1941г.

/Все последующие факты, сведения о нём собирались, восстанавливались не дни, а долгие месяцы. Приходилось всё многократно перепроверять и уточнять, перебирать военные сводки и документы, советоваться с поисковиками из разных мест и стран./

Одни команды отправлялись  по железной дороге в Новороссийск, потом по морю в Одессу, а затем прямо из вагонов в бой за Украину и Крым.

Другие – тоже по железной дороге на Западный фронт в Белоруссию и Украину и на Центральный фронт к Смоленску и Москве.

И только  через много лет удалось установить и проследить основные вехи короткой военной судьбы и жизни Манойленко Н.И.

1500 километров отделяют Армавир от города Рогачева, что  в  Гомельской области Белоруссии, железнодорожной станции на линии Могилёв - Жлобин, стоящего на пересечении автомобильных дорог на Могилёв, а далее на  Оршу, Смоленск, Москву, расположенного в месте слияния рек  Днепр и Друть.

Военный состав следовал через Ростов-на-Дону, Шахты, Изюм, Полтаву, Гомель.  Где-то там и бросил в почтовый ящик своё единственное письмо Николай.

Из Резерва Ставки ГК (Главного Командования) в состав 21 армии, чтобы перекрыть наступление германских войск на Смоленск, была придана 167 стрелковая дивизия

В одном из полков дивизии и оказался Манойленко Н.И.

Оперативная сводка. 21 Армия. 24.00 27.06.1941                                 

На 24.00 27.06.41 года:

132 сд  нам неизвестно, откуда прибывает и куда направляется.

148 сд движение по ж/д. головная не подошла, неизвестно где.

167 сд в движении РОГАЧЁВ ЖЛОБИН. Утром будет на месте, но она ещё не вся в сборе.

Берега Днепра на участке Могилев, Быхов, Рогачев лесистые, местами заболоченные, со множеством стариц. Здесь самые большие по площади заливные днепровские луга в Белоруссии. Восточный берег реки низменный, западный – высокий, обрывистый. В военном отношении местность трудная и малопригодная для организации обороны. Полоса обеспечения и передовые отряды находились на западном берегу и выдвигались к р. Друть.

На рассвете 2 июля 1941 года передовой отряд 3-й танковой дивизии немцев появился на западном берегу Днепра в районе Рогачева и город был оккупирован. Именно здесь через несколько дней развернулось первое советское контрнаступление, Рогачёвско-Жлобинская операция 1941 года, сдержавшая движение гитлеровцев на Москву,  13 июля 1941 г. город Рогачев был освобождён, но 14 августа 1941 года по 24 февраля 1944 года снова оккупирован.

И, как позднее выяснилось, Николай Манойленко, рядовой, стрелок,  именно тогда, 2 июля 1941 года в Рогачеве попал в плен.

И начался его недолгий путь...

На Рогачёвской железнодорожной станции военнопленных погрузили в товарные вагоны и через Польшу доставили в CC-лагерь военнопленных Нойенгамме, недалеко от Гамбурга.

Из Персональной карточки военнопленного (перевод с немецкого).

Манойленко Николай Иванович, 01.05.1915г.р., ст.Передовая, Отрадненский р-н, Краснодарский край. Солдат, земледелец,  попал в плен 02.07.1941г., станция Рогачев. Находился в шталаге ХD (310), личный лагерный номер 32864.

Девичья фамилия матери: Черноусова.

Здоровый.

Рост: 164 см. Цвет волос: темный блондин. Цвет лица: серый. (есть отпечаток большого пальца)

Умер 19.02.1942г.

похоронен на Центральном кладбище Бергедорф, г.Гамбург, в именной могиле, ряд 4, могила 271. Диагноз: заболевание почек.

И сохранился ещё сопроводительный документ на погребение нашего солдата, где пунктуально с указанием всех оснований и документов указано:

(Перевод с немецкого Бориса Рубежова, Канада)

271

Комендатура концлагеря           Нойенгамме, 19 февраля 1942 г.

«Нойенгамме»

Отд. II/Az/: 14/KL.f 7/Kie-.

Трудовой лагерь военнопленных

“179 XD”

_____________________________

Кому:  Администрации кладбища

   Гамбург-Бергедорф

Справка о погребении

Согласно распоряжению Верховного командования вооружённых сил (вермахта) – Az./29 KAWA/W Allg.II 4420/41  разрешается погребение тела советско-русского военнопленного №  32864  , находившегося в Стационарном лагере XD,

Маноленко Николая, родившегося 1.5.15. в: станице Передовая.

Информация о госрегистрации  установлена  приказом (директивой) 3 по исполнению Закона о гражданском состоянии – постановления о гражд. состоянии Вермахта от 4.11.39            г. RGBI ( Reichsgesetzblatt – Бюллетеня  имперских законов), часть I139 № 221 и дана по запросу Бюро информации Вермахта о военных потерях и военнопленных,  расположенного по адресу:

Берлин W 30, Хохенштауфенштрассе,  47/48.

Более подробные данные об обстоятельствах смерти покойного приведены в

прилагаемом заключении врачебной экспертизы.

Учётная карточка могилы  должна  быть незамедлительно выслана сюда.

Комендант лагеря И.А.

Старший помощник по лагерю

подпись

Что же это был за лагерь Ноейнгамме?

  Лагерь Нойенгамме, расположенный в 30 км от Гамбурга, был заложен в 1938 г. и как концлагерь существовал с 15 августа 1940 г. Сначала для  заключенных немцев, потом пленных из завоеванных стран. Большинство узников концлагеря Нойенгамме умерло от голода и холода, ужасных условий содержания и отсутствия гигиены, истязаний и непосильной работы.

В Нойенгамме, как и в других концлагерях, сначала  существовала практика поголовного уничтожения заключенных-славян. Начиная с февраля 1942 года убивали только нетрудоспособных, остальных же использовали на тяжелых работах. Комендантом концлагеря с ноября 1942г. был деспот и садист Макс Паули, переведенный сюда из Штутгофа. Как в центральном (стационарном) лагере, и особенно в его филиалах продолжительность жизни заключенных исчислялась, как правило, 2-6 месяцами. Умерщвление узников в лагере осуществлялось в газовой камере, различными инъекциями и другими изуверскими средствами.

Основной производственной единицей самого Нойенгамме был кирпичный завод и прилегающий к нему глиняный карьер. У нацистов существовал план развития Гамбурга, и Нойенгамме должен был стать поставщиком кирпича для масштабного строительства города.

Земляные, транспортировочные и строительные работы являлись самым тяжелым видом труда заключенных в концентрационном лагере Нойенгамме. Голодные и плохо одетые узники должны были под открытым небом копать глинистую землю, толкать доверху нагруженные тележки и вагонетки, тянуть катки и транспортные средства, а также выполнять другую тяжелую работу, что приводило к быстрому физическому истощению. Заключенных регулярно жестоко избивали. Особенно часто били тех, кто из-за болезни или упадка сил не мог дать требуемую норму выработки. При организации работ совершенно сознательно отказывались от привлечения техники, например, экскаваторов.

  В командах, в которых работали узники, имевшие строительную специальность, условия труда были немного лучше. Эти заключенные меньше подвергались побоям, так как их профессиональные навыки представляли большую ценность.

Спустя годы бывший французский военнопленный Орест Бари

вспоминал, как осенью 1941 года в лагере появились пленные

красноармейцы: "Русские шли колоннами по пять человек в ряд и

поддерживали друг друга, потому что никто из них не в состоянии

был двигаться самостоятельно. Единственным подходящим названием

им было - ходячие скелеты. Глаза их блуждали, у них не было даже

сил удерживать взгляд. Падали они рядами, сразу по пять человек;

немцы бросались к ним и били прикладами и плетками..."

Первый транспорт с советскими военнопленными прибыл в начале октябре 1941 года - это были 43 офицера и политработника, все они были сразу расстреляны без регистрации и вывезены в неизвестном направлении. Через несколько дней прибыло еще до тысячи советских военнопленных. Большинство больных не получало никакой медицинской помощи. Врачи СС ставили над узниками различные медицинские эксперименты, в том числе специально заражая их и вживляя им бактерии туберкулёза. В начале 1942 года в лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа, из-за чего был объявлен карантин. К весне 1942 г. погибло 652 человека, остальные переведены в Заксенхаузен, их дальнейшая судьба неизвестна.

С 1942 г. министерству военной промышленности и индустриальному производству Германии остро потребовались заключенные концлагерей в качестве рабочей силы. Вследствие этого вблизи мест размещения производств и строительств возникли многочисленные концлагеря-филиалы. До 1945 г. на территории северной Германии действовало 87 филиалов концлагеря Нойенгамме № XD(310), среди них наиболее крупными являлись Бантервег, Буллен-Хаузендамм, Витцендорф, Ганновер-Алем и Шандепа. С увеличением числа узников росла и эсэсовская охрана. Если в ноябре 1942 г. охрану лагеря несли 500—600 эсэсовцев, то к апрелю 1945 г. их стало около 3 тысяч.  В марте 1945 г. в центральном концлагере находилось в заключении 13000 мужчин, а около 28000 мужчин и свыше 12000 женщин работало в концлагерях-филиалах для нужд промышленности, государства, вермахта и СС.

Из дневника и писем солдата охранного батальона Х.Д.Мейера, который с января 1942 года служил в Витцендорфе - одного из филиалов Нойенгамме:

20.1.1942. Заразный лагерь Витцендорф... В лагере военнопленных в настоящее время размещены только 5000 русских. Лагерь и охранный батальон из-за сыпного тифа заблокированы.

21.1.1942. Лагерь военнопленных находится в 1 км от села. Он еще не закончен. Прошлым летом русские жили в землянках. Они содрали и съели кору со всех деревьев. До сегодняшнего дня от сыпного тифа умерли 12000, в январе пока 1800. Сейчас в день умирает около 100 пленных, сегодня умерли 94.

27.1.1942. Как дошло до таких массовых смертей? Русских поначалу специально морили голодом? Хотели избавиться от такого большого количества пленных? Сейчас их откармливают, хотя по нужде, а не по доброй воле им дают только брюкву и картошку. Сначала, когда приходилось жить в землянках, они вообще не получали мяса.

Во второй половине дня я ходил вместе с похоронной командой на кладбище.

Признаюсь, что утонченному человеку такое зрелище может быть слишком. Но летописцу нужно и должно это видеть.

...Все трупы были полностью раздеты, замазаны испражнениями, и настолько истощены, что можно было пересчитать ребра. Летом прошлого года максимальное число умерших за один день составляло 400 человек. Сегодня умерли 101. И 65 больных прибыло из рабочих команд – умирать.

За пять лет через концлагерь Нойенгамме прошло 100 тыс. заключенных (в том числе 13500 женщин), из них уничтожено более 40 тыс. Состав узников был интернациональным. Здесь находилось много польских и французских военнопленных, а также несколько тысяч евреев, в том числе и детей. Советских граждан через лагерь прошло около 35 тыс. человек. Кроме того, около 1500 советских военнопленных были расстреляны, не будучи зарегистрированы в качестве узников.

Весной 1945 года английской армией была занята большая часть Северной Германии и освобождены некоторые концлагеря. 14 апреля 1945 года в ответ на вооруженное восстание заключённых концлагеря Бухенвальд и их самостоятельное освобождение (11 апреля 1945 года) рейхсфюрер СС Гиммлер отдал приказ коменданту концлагеря Нойенгамме оберштурмбанфюреру СС Паули:

- «О передаче не может быть и речи. Концлагерь должен быть немедленно эвакуирован. Ни один заключенный не должен попасть живым в руки врага».

И затем, 18 апреля 1945 года СС-руководство лагеря приступило к эвакуации концлагеря Нойенгамме. Здоровые заключенные должны были идти пешком в Любек – это 80 км., больных везли на поезде. Многие из тех, кто был сильно изможден, были просто расстреляны СС и оставлены лежать на обочинах дороги.

После прибытия заключенных в Любек, 20 апреля 1945 года они были посажены на три корабля - трансатлантический лайнер «Кап Аркона», «Афины» («Атен») и «Тильбек», которые были отбуксированы на рейд порта города Нойштадт. К ним добавили ещё и заключенные лагеря из Берген-Бельзена. Стоявшая в бухте баржа была переполнена узниками из Штутгофа, а пароход «Дойчланд» ждал «пассажиров» из Заксенхаузена и Равенсбрюка. Всего же на этих кораблях в бухте было сосредоточено до 20 тыс. узников. В конце апреля – начале мая 1945 года эти суда стали плавучей тюрьмой, своеобразной заменой опустевшему лагерю Нойенгамме. Тысячи измученных и обессиленных людей в тесных трюмах страдали от голода и жажды. 3 мая 1945 года эскадрилья британских истребителей-бомбардировщиков атаковала стоящие на рейде суда. «Афины» с 1998 заключенными на борту ответил зенитным огнем и после трех попаданий выбросил белый флаг. Затем был атакован «Тильбек» с 2800 заключёнными на борту и затонул. Судьба «Кап Аркона» примерно с 4600 заключенными была более трагичной. Корабль загорелся, подожжённый бомбовым снарядом. Пламя распространялось столь быстро, что буквально за полчаса в сумасшедшей давке и панике сгорели тысячи невинных людей. Некоторым заключенным и охране СС удалось прыгнуть в воду, но поскольку вода в мае была ещё холодной, многие погибли. Только очень немногим удалось достичь берега, находившегося на расстоянии четырех километров.

После того, как корабли затонули и самолеты улетели, подошли немецкие катера, чтобы спасти выживших солдат вермахта. Тысячи людей бросались в воду, спасаясь с тонущих кораблей. Но эсэсовцы расстреливали их с катеров в упор. Те же узники, которые были закрыты в трюмах кораблей, т. е. не менее 8 тыс., погибли все. Лишь 310 из них, в том числе 145 советским гражданам, удалось спастись.

Один из оставшихся в живых свидетелей трагедии «Кап Аркона», бывший  военнопленный В. А. Букреев, рассказал, что ему и немецкому антифашисту Э. Гешоннеку удалось спрятаться на корабле, когда со шнырявших по бухте катеров гитлеровцы расстреливали узников. Позже режиссер Эрвин Гешоннек поведал об этой трагедии в пятисерийном телевизионном Фильме «Совесть пробуждается».

Почему это произошло?

Было же видно, что это не солдаты вермахта, а безоружные изможденные люди в оборванной  одежде,  - причем, либо в полосатой лагерной с большими жёлтыми крестами на спине, либо в потрёпанной гражданской одежде. И корабли никуда не двигались, а стояли на рейде. Говорили, что это трагическая ошибка. Но вопросы остаются. А если это был сговор для того, чтобы скрыть работу на промышленных объектах – с лета 1942г. заключенные работали на кирпичном заводе, для предприятий «Мессап» и «Ястрам», на металлургическом заводе Нойенгамме «Вальтер-Верке» - завода по производству пистолетов «Вальтер», а также на принадлежавших СС немецких заводах по производству оружия. Кто знает…

Но Николай Иванович Манойленко до этого не дожил.

Он умер 19 февраля 1942 года.

 Когда я узнала об этом, стала искать сведения об этом лагере. Оказалось, что надзиратели Нойенгамме вели записи, каждое утро они обходили бараки и записывали, кто и когда умер. Пунктуально ставились не только часы, но и минуты - их можно видеть на правой стороне листа. Эти «Журналы смерти» удалось сохранить благодаря нескольким советским военнопленным, которые в ночь перед эвакуацией лагеря пробрались в надзирательскую, выкрали и закопали тетради. И только через несколько лет оставшиеся в живых показали это место. 

Можно удивиться, что у Николая указан медицинский диагноз смерти, но поисковики знают, что в большинстве обнаруженных лагерных документов подобные диагнозы есть, соблюдался какая-то видимость порядка, ведь, на территории лагеря был и лазарет, и медбараки, а, может быть, его смерть случилась уже после эпидемии сыпного тифа.  В апреле 1942 года оставшихся в живых увезли, деревянные бараки сожгли, а за лето построили кирпичные бараки, крематорий и завезли новых заключенных.

Почему на кладбище Гамбурга было выделено специальное место для советских военнопленных - неизвестно, больше половины из 652 надгробий имеют имена, фамилии и даты рождений и смерти. После мая 1942 года на кладбище Гамбурга или в других местах никого из лагеря Нойенгамме в отдельных могилах не хоронили. 

Сейчас на территории лагеря построен мемориальный комплекс. На входе - модель лагеря. Дальние постройки - фабричные помещения, в которых производились револьверы "Вальтер". Справа - бараки. На переднем плане - кирпичный завод. В экспозиции на стенах развешаны ленты небелёных  холстов, на которых написаны чёрной краской даты и имена - имена 50 тысяч погибших в концлагере Нойенгамме. Имена еще примерно 50 тысяч узников не удалось установить.  Большую часть известных погибших составляют пленные из СССР. Просматривая сайты, я наткнулась на фоторепортаж, посвященный открытию мемориала. И на одной из фотографий в правом верхнем углу увидела дату

 – 19 февраля и имя – Николай Маноленко.

И почти одновременно Алла Русанова, поисковик из Германии, прислала мне материалы и фотографии кладбища Бергедорф в Гамбурге, куда она потом съездила с мужем, обошла там все 652 захоронения советских военнопленных, нашла Николая Манойленко (фамилия вырезана, как Маноленко), положила гвоздики и зажгла поминальные свечи.

До сих пор у меня внутри всё переворачивается от того потрясения и безмерной благодарности к ней и другим, кто вёл меня в поиске, переводил немецкие документы.

В 2002 году открыт памятник советским военнопленным на кладбище в Гамбурге — Бергедорфе, там где захоронены 652 советских военнопленных, погибших в фашистском концентрационном лагере Нойенгамме в течение семи месяцев — с октября 1941-го по май 1942 года.

Идея создать памятник жертвам концентрационного лагеря Нойенгамме родилась в 2000-ом году у побывавшего здесь известного художника и скульптора из Санкт-Петербурга Григория Ястребенецкого, который сам прошел всю войну.

На памятник необходимо было собрать около 18 тысяч евро. Одну треть этой суммы заработала немецкая молодежь — школьники и студенты, члены Народного союза по уходу за воинскими захоронениями. Часть денег выделили правительство Гамбурга и Генеральное консульство России в Гамбурге, часть переведена в качестве пожертвований от немецких и российских частных лиц и фирм.

И тоже в 2002 году у нас в станице поставили памятник – стелу с именами не вернувшихся с войны. Среди упомянутых там 667 не пришедших с войны земляков есть  и имя Николая Ивановича Манойленко.

Фотографии лагеря из открытых источников сети Интернет.

Семейная фотография Манойленко - Зайко - из электронного архива музея ст.Передовой, подлинник из семьи Антоненко (Емельяненко), г.Могилёв

Фотография кладбища Гамбурга - из электронного архива музея ст.Передовой, подлинник А.Русановой, Германия.

Серкова О.А., заведующая

общественным краеведческим музеем ст. Передовой